— Может быть. Но Совет поселенцев запросил разрешение на дератизацию, — неохотно произнес Варбург. — Мне очень жаль, но это так. Понимаешь, сефтовые крысы — вредители. Они портят посадки. От них надо избавляться, а не гладить их, чтобы шейные железы вырабатывали больше сефта.

Загорелое лицо Моргана потемнело. Он оскалил зубы и произнес несколько шипящих марсианских ругательств — на языке своего детства. На глаза ему попался высокий ящик у прилавка, и он злобно ткнул кулаком в крышку. Дерево треснуло, открыв взорам бока ярких золотистых фруктов; воздух наполнился резким запахом.

— Поселенцы! — бушевал Морган. — Значит, сефтовые крысы портят их сады! Джо, а кто тут раньше появился? Мы с тобой — вот кто! А ты теперь перешел на их сторону! — Он пнул ящик. — Фруктовые сады! Сады на Локи! Скоты! Поселенцы изгадят любой мир, куда только доберутся!

— Знаю, знаю. Ты, Джейми, поосторожней с физалисом. Он мне дорого обошелся.

— Еще бы! И ты, Джо, скоро окажешься за бортом. Я этого не понимаю. — Морган заговорил тише. — Помнишь гряду Мертвого Двигателя и те времена, когда там паслись стада диких быков Харвестера? Помнишь, как мы с молодым Дайном в первый раз привезли сефт? Джо, я сегодня пролетал над Шоколадной горой, там, где лежит Дайн. Мох быстро растет, но Марсианский круг, который мы вырезали, чтобы пометить место, еще виден.

Варбург с треском распахнул очередной пакет.

— Знаю, Джейми. Я помню Дайна. Я то и дело сам туда летаю и расчищаю круг. Помню я и Дикого Билла Хеннесси, и старого Жака, и Шемил-ли-хана, как будто они до сих пор живы. Дерево Дикого Билла, где он сражался с рыжим медведем, нынче стоит среди кукурузного поля. Фермер, владелец поля, не стал его спиливать, когда я рассказал ему, откуда взялись отметины на стволе. Эти люди дурного не хотят. И с ними приходится ладить, если тебе надо зарабатывать на жизнь. Время вспять не повернешь, Джейми. Никак.

Сахар, поблескивая, сыпался в пакет.

— Поселенцы! — ворчал Морган. — Просто накипь! Эти места им не родные. Это наша планета, а не их! Ведь это мы ее открыли. Надо выгнать их с Локи! Ах да, это теперь не для тебя, не для Джо Варбурга. Ты повязал передник на свой живот и продаешь им толченый уголь, чтобы разогревать почву, и прививочные наборы, чтобы они выращивали свои ягодки! Дикий Билл, наверное, в гробу переворачивается!

Морган хлопнул ладонью по прилавку так, что пакеты с сахаром подпрыгнули. По поверхности маслянистой жидкости в бутыли пошла ленивая рябь.

— Пятьдесят тысяч кредитов! — с горечью продолжал он. — Два часа назад! А теперь мне не хватит и за топливо заплатить. Это пиратство, Джо. Знаешь что, мне больше по душе эти ваши игроки и дебоширы, которых вы так боитесь. Они хотя бы грабят, угрожая оружием. Они-то не подкрадываются сзади и не кричат в ухо про Комитет по торговле, залезая тем временем к тебе в карман. Пожалуй, поищу среди них того, кто даст мне за сефт денег побольше. Сбивание цен не влияет на истинную цену товара, и уж ты-то это знаешь, Джо. Должны быть люди…

— Перестань! — очень серьезно воскликнул Варбург. — Знаю я, Джейми, что у тебя на уме, и ничего у тебя не выйдет. Конечно, сейчас в лесах полно контрабандистов. Только свистни, и потом никак от них не отделаешься. Но, Джейми, это опасная затея.

— Я-то фартук не ношу. — Морган презрительно рассмеялся. — Думаешь, я боюсь?

— Если ты в своем уме, то должен бояться. Это крутые ребята. И потом, они организованны. С тех пор как ты был на Локи последний раз, многое переменилось, Джейми. Я не просто так держу «Бобик» на прилавке. В лесах ты хорош, ты знаешь дикую жизнь вдоль и поперек, но городские парни умнее тебя, Джейми, и намного хитрее.

— Дурак! — свирепо отвечал Морган. — Мне нужны деньги, и я собираюсь раздобыть их, где получится. Никто Джейми Моргана не переплюнет. Кого мне повидать, Джо? Ты же всех тут знаешь. Или ты слишком боишься и ничего мне не скажешь?

— Думаешь, поддел меня, да? — сухо спросил Варбург. — Даже если бы это было не опасно, я не забыл про майора Додда. Он-то не станет терпеть никаких темных делишек, и он знает все, что происходит в Ансибеле. Он вышлет тебя отсюда.

— Кто-нибудь мне все равно скажет. — Морган протянул руку к своей бутыли. — Не ты, так кто-нибудь другой. Если я пойду не к тому посреднику, то мне голову оторвут, — коварно добавил он. — Но ты ведь слишком занят — сахар развешиваешь. Да ладно, забудь. Я сам все разузнаю.

— Джейми, если Додд об этом услышит…

— Я поспрашиваю. — Морган поднял бутыль.

— Хорошо. — Варбург вздохнул. — Пойди в «Пуховую дорогу» и спроси парня по имени Луг. Он с Венеры и гораздо хитрее тебя, Джейми. Не говори только, что это я тебя послал.

— Не благодарю, — отрезал Морган.

Он взвалил бутыль на плечо и повернулся к выходу.

— За тобой пятьдесят кредитов, — бесстрастно напомнил Варбург. — Ты испортил пол-ящика ягод физалиса.

— Пусть будет сто. — Морган со злой улыбкой занес ногу для пинка.

Дерево затрещало, по гладкому черному полу раскатился поток ярких ягод. Морган потопал ногой, давя густой сок. Его разъяренный взгляд встретился со взглядом Варбурга.

— Счет принеси на Шоколадную гору. Оставишь у Дайна в кругу. Или прицепи к дереву Дикого Билла. Будут тебе деньги… поселенец!

Тяжело ступая, он вышел.

* * *

Дул ветерок, и свежий, холодный утренний воздух над поселением Ансибел наполнился ароматами садов, квадратами расчертивших предместья на многие мили.

Моргану казалось, что вонь стоит невыносимая.

Он сплюнул в пыль мостовой с резиновым покрытием, достал из-за пояса плитку никки и откусил кусочек, раздумывая тем временем о Новой Луне за Сириусом и о том, какова была там жизнь, когда колонизация Новой Луны еще только начиналась. Это было много лет назад, еще до того, как он приехал на Локи. В том тусклом, жемчужно-сером мире поселенцы и выращивали никку. Покрытый водой Гальвез II тоже успели заселить, и моря, которые там плескались, потеряли свою загадочность. Нынче моря уже утыканы островами, с которых люди управляют ростом новых пищевых водорослей разных сортов.

Теперь цивилизация добралась и до Локи. Морган нахмурился, глядя на главную и единственную улицу поселения Ансибел. От соседства такого количества людей он ощущал некоторое неудобство. Крепкая молодая женщина в орлоновом платье с розовыми полосками утвердила на голове огромный поднос с овощами и с любопытством